Политконсультант Дмитрий Еловский — о подоплеке громких событий в республике.
Ситуация с митингами в Бурятии стала точкой сборки сразу несколько событийных рядов.
Ряд первый. Нужно помнить, что все началось с похода «якутского шамана» Александра Габышева в Москву. Это сам по себе интересный трек. Габышев называет себя Шаманом-воином Сашей и идет, по его утверждению, чтобы «изгнать злых духов» из президента Владимира Путина. Его поход широко освещается не только в соцсетях, но и в СМИ, и на ТВ. На Youtube общее количество подписчиков почти достигло 10 тысяч человек, а общее количество просмотров видео — почти 700 тысяч. Он делает не только ролики, но и стримы, в целом его политика на Youtube выглядит как вполне профессиональный видеоблоггинг. Интересно, что весь «поход» до крайности похож на аналогичный поход Никола Пашиняна, который сделал его премьером Армении.
Кроме того, сам поход шамана отсылает к архетипу странствия героя, когда герой начинает свой поход ради блага людей, в процессе похода перерождается, а в конце побеждает зло и спасает мир. Именно поэтому поход Александра Габышева вызывает такой интерес в регионах, через которые он идет, и отсюда следует второй трек.
Глава Бурятии слабо проявил себя в истории с протестами
Второй трек. Сами протесты в Бурятии начались со стрима сподвижника Габышева, местного гражданского активиста Дмитрия Баирова. Изначально он протестовал против препятствий, которые местные бурятские шаманы по его словам чинили «шаману Саше». Именно протестовать против этого он и призвал людей на площадь в центре Улан-Удэ 9 сентября.
Третий событийный трек. Буквально на следующий день, 10 сентября, протест был перехвачен бурятскими коммунистами и проигравшим накануне борьбу за должность мэра Улан-Удэ Вячеславом Мархаевым. Протест быстро перерос из гражданского в политический.
Все эти три событийных трека слились в один, взаимно усиливая друг друга, благодаря чему, на мой взгляд, протесты в Улан-Удэ и достигли такой силы. Кстати, «шаман Саша» ушел дальше и сейчас подходит к границам Иркутской области — региона с куда более серьезными протестными традициями.
Теперь о реакции властей. Первые дни на площади собирались в основном активисты в количестве максимум 200 человек. И здесь руководство Бурятии допустило первую грубую ошибку. Вместо того, чтобы выявить лидеров пока еще гражданского протеста и вступить с ними в диалог, на площадь прислали ОМОН, который, в конце концов, задержал основных лидеров протестующих. При этом глава Бурятии уехал из республики, что сразу же стало известно протестующим и было воспринято как бегство или игнорирование проблемы.
Силовое решение конфликтов все чаще оказывается неэффективным
Далее руководство республики решило идти на диалог. Сначала с протестующими пытались говорить руководители республиканского правительства, потом к людям вышел сам Цыденов. Это резко подняло статус мероприятия, теперь на площади собралось уже около 1500 человек, что сделало протесты едва ли не крупнейшими за последнее время. Сам глава Бурятии выглядел достаточно неубедительно, заикался, не было четкого месседжа выступления. В ответ толпа освистала Цыденова. Один из протестующих прямо сказал: «Мы хотим вашей отставки, чтобы уехали отсюда!».
Пока ситуация оказалось зависшей. Выводы которые можно сделать сейчас:
1. Конкретно для Цыденова эта ситуация стала проверкой личных качеств как руководителя республики в критической ситуации, и пока ситуация выглядит так, что проверку он не прошел. Это не значит, что ему грозит какое-то взыскание от федерального центра — повода для этого нет. Но стало понятно, что в случае каких-то серьезных протестов в республики глава, скорее всего, сам не справится и ему понадобится усиление. А это отвлечение ресурсов и людей, которых и так не хватает на всю страну.
2. Протесты вспыхивают по всей территории страны, в каждом случае носят сугубо местный характер, но быстро обретают политический контекст. Так было с Шиесом, Екатеринбургом, Москвой (где все же протесты были городскими, хоть и транслировались на всю страну).
Протест в Бурятии достиг федерального масштаба
3. Руководители регионов, как правило, не готовы вступать в диалог с протестующими, раз за разом пытаются реализовать силовой сценарий и раз за разом при это терпят поражение.
4. Руководители регионов, особенно «новые технократы», совершенно не умеют работать с протестно настроенной толпой, не умеют быть убедительными для людей, не умеют перетягивать их на свою сторону.
5. Протесты пока удается погасить, либо идя на компромисс с протестующими, либо заливая регионы дополнительными ресурсами. Но каждый компромисс воспринимается как победа протестующих и порождает мотивацию для протестов в других регионах. Заливание ресурсами тоже воспринимается как победа протеста в регионах и создает модель при которой только протестами и можно добиться внимания федерального центра к проблемам регионов.
6. Впереди выборы в Госдуму, когда акторов и бенефициаров протестов станет кратно больше и управлять этим хаосом станет на порядок сложнее. Предположу, что к 2021 году подобные локальные протесты могут оказать серьезное влияние на думскую кампанию и ее результаты.
