Содержание
09:47 478 Мирослав Гермашевский 
Мирослав Гермашевский. Архивное фото
Первый и пока единственный польский космонавт Мирослав Гермашевский, родившись на Волыни, чуть не погиб от рук бандеровцев, из-за недостатка веса не сразу был допущен до полетов на планере и, уже командуя истребительным авиаполком, мечтал хотя бы познакомиться с настоящим космонавтом.
В 1978 году нынешний бригадный генерал на космическом корабле «Союз-30» совершил полет на орбитальную станцию «Салют-6», проведя в космосе 7 суток и 22 часа. Гермашевский продолжает вести активный образ жизни, много ездит, его часто приглашают рассказать о том, как простому человеку можно достичь, казалось бы, нереальных целей. 5 апреля, 13:20
Летать очень высоко, далеко и быстро
За два года до своего космического полета Гермашевский не мог и мечтать о покорении космических просторов. «Я реально смотрел на жизнь, у нас не было ни космодромов, ни ракет. Но когда в космос полетел Юрий Гагарин, это произвело на меня огромное впечатление. Я внимательно следил за покорением космоса еще от первого спутника в 1957 году. Но после того, как полетел Гагарин, я подумал: «Боже, чтобы мне когда-нибудь увидеть настоящего космонавта!». Это была моя мечта», — рассказывает он РИА Новости.
Однажды, когда собеседник агентства уже был опытным пилотом истребителя, летал на МиГ-21, был командиром полка, он получил секретную телеграмму. В ней был приказ отобрать нескольких лучших летчиков для переучивания на технику, которая летает «очень высоко, очень далеко и очень быстро». Вчера, 10:59
«У меня были очень хорошие пилоты, но я не хотел их отдавать, потому что они были нужны в полку, но когда меня спросили, не хочу ли я сам переучиться на новую технику, то я, конечно, согласился. Нас направили в Варшаву в Институт авиационной медицины и начали скрупулезно обследовать. Нас было около 80. Я имел самую высокую должность из всех – командир авиационного полка в чине майора. Обследовали все, что только можно. Где-то через два месяца группа уменьшилась до 16 человек. Только тогда нам сказали, что мы готовимся летать не на самолете, что речь идет о космическом полете», — говорит генерал Гермашевский.
Он продолжал сомневаться, пройдет ли дальнейший отбор. В юности медицинская комиссия три раза не допускала будущего космонавта к полетам на планере. «Я имел недостаток веса — был очень худой, но добился своего и летал на реактивной технике. И я очень хотел пройти дальнейший отбор и попасть в четверку, которая поедет в Звездный городок на дальнейшие обследования. Я думал, что если буду в этой четверке, то, может быть, исполнится моя мечта и я увижу настоящего космонавта», — рассказывает он.
«В итоге я показал очень хорошие результаты психологических тестов, очень хорошо перенес стрессовые ситуации, перегрузки. Когда мы приехали в Звездный городок, первым из космонавтов я увидел Алексея Леонова. Сейчас мы с ним друзья», — говорит собеседник агентства.
По его наблюдениям, лучше всего Леонов относился именно к польским коллегам. «Он оказался очень милым человеком. Позже он был руководителем моей учебы. В Звездном мы встретили четверых немцев, четверых чехов, которые тоже готовились по программе «Интеркосмос». Но не скрою, что к нам – к польской группе – Леонов относился с самой большой симпатией. Он часто приглашал нас к себе домой или на шашлыки. Когда я был на космодроме и в космосе, он каждый день навещал мою семью, приносил гостинцы дочери», — говорит Гермашевский. 28 июля 2017, 09:57
Космический напарник
В космос Гермашевский полетел с Петром Климуком, они понимали друг друга с полуслова.
«Помню, пришел Климук, такой веселый, невысокого роста, дважды герой. Начал говорить и даже вставлял какие-то польские слова. С первого взгляда мы как-то понравились друг другу. Мы жили в одном доме – я на первом этаже, а он надо мной. Мы много разговаривали, оказалось, что наши судьбы где-то похожи. Война одинаково оставила на нас отметину. Я узнал, что его отец погиб под Радомом. Вот снимок могилы его отца. Когда я проезжаю через Радом, то всегда прихожу на могилу», — рассказал Гермашевский.
«После полугодичной подготовки меня спросили: если бы ты полетел в космос, то с кем? Я без сомнений ответил, что с Климуком. В то же время Климука спросили, с кем он хотел бы полететь. И он ответил – с Мирославом. Должен вам сказать, что мы с ним так понимали друг друга… Мы с ним взаимодополняли друг друга. В космическом корабле много не говорят. Временами достаточно жеста, взгляда, полуслова. Он уже имел опыт двух полетов в космос, но, прежде всего, он был прекрасным человеком», — добавил генерал. Вчера, 16:45
Космическая встреча хлебом и солью
Когда Гермашевский и Климук прибыли на космическую станцию «Салют-6», там уже работали Владимир Коваленок и Александр Иванченков.
«Встретили, конечно, в соответствии с русской традицией – хлебом и солью. Мы были знакомы, вместе тренировались на земле. Они были уже две недели в космосе, когда мы прибыли. Они немного скучали по Земле, по родным, а мы привезли им письма. И еще привезли два яблока и два лимона. Они отнеслись к этому как к чему-то святому. Читали письма, нюхали яблоки. Иванченков разделил яблоко на четыре части и дал каждому. Я говорю, нет, вы съешьте сами. Мы скоро вернемся на Землю. Там будет много яблок. А шкурки яблок и лимонов он развесил по разные стороны станции. И мы уже не говорили ось игрек и ось минус игрек, а только аллея лимонная, аллея яблочная», — рассказывает польский космонавт. 00:13
Освоение космоса уже не остановится
Уже пятый десяток лет Гермашевский остается единственным польским космонавтом. При этом он считает, что мудрые страны продолжают осваивать космос, ибо в будущем это поможет решить многие проблемы на Земле.
«Я попал в такое место в истории, в такое время, когда Советский Союз финансировал космические полеты. В обществе у нас бытует мнение, что пилотируемые космические полеты – это дорого. Так и есть. Но мудрая страна старается иметь космонавтов. Жаль, что программа «Интеркосмос» закончилась. Сейчас мы являемся членами Европейского космического агентства. Сейчас поляку легче полететь в космос, нежели мне тогда. Что это дает? Это дает то, что мы входим в элитарный клуб, где открываются замки от всех современных технологий. Мудрые страны уже знают, что если вложат один доллар в космическую технику, то им вернется 4-5. У нас еще нет такого понимания — хотят иметь деньги прямо сейчас. Но это инвестиция в будущее», — говорит он.
«Когда-то иначе смотрели на космос и говорили: кто владеет космосом, тот владеет всем миром. Сегодня речь уже не о том, а о новых технологиях, об огромных перспективах. Зачем лететь на Луну? Там уже были американцы 50 лет назад, но сейчас они хотят вернуться. И русские хотят полететь, наверняка китайцы готовятся к этому. Речь не о том, чтобы привезти немного камней — там есть перспектива, например, создать научную базу. Это будет также промежуточная и регенерационная база перед полетом на Марс. Некоторые говорят, что на Луне есть гелий-3. А гелий-3, если мы сможем его добыть, решил бы энергетические и экологические проблемы на Земле. К тому же можно перенести на Луну производства, которые вредят нам на Земле. И так будет в будущем», — добавил собеседник агентства.
При этом он не является сторонником переселения в космос. «Я противник заселения Марса или Луны. Зачем? Там люди будут жить в консервных банках. Мы должны ходить босиком по траве, видеть дождь, и без этого не выжить. Вместе с тем, процесс, который начался с полета Гагарина, уже не остановится. Люди будут присутствовать в космосе всегда», — сказал 77-летний Гермашевский. 02:03
Любимый самолет
После космического полета Гермашевский вернулся к военной службе, через некоторое время ему снова разрешили летать. Он освоил множество самолетов, летал на технике производства как СССР, так и США, но самым любимым его самолетом остался МиГ-15.
«МиГ-15, он делал все, что я хотел, там не было слишком много дополнительного оборудования. Прекрасный самолет для пилотажа. Это первый реактивный самолет, который я освоил, это самолет-легенда, а вот МиГ-17 был тяжелее… Ну и, конечно, МиГ-21. На МиГ-29 я тоже летал», — рассказал собеседник агентства.
Имея опыт полетов на американских истребителях F-16 и F-18, он очень высоко оценивает российскую технику. «Я могу сказать, что российские самолеты не имеют равных себе в мире, если речь идет об авионике, аэродинамике. Раньше их двигатели и электроника были слабее. Сейчас МиГ-29 модернизирован и является полностью достойным соперником для F-16. Но то, что показывают сейчас… Су-34 или ожидаемый МиГ-41 – это гениальные машины. Они выполняют не только военные, но и цирковые фигуры. При соответствующем тактическом использовании такая маневренность очень нужна. Я очень жалею, что уже не будет возможности полетать на этих самолетах», — говорит он. 08:00
