—>
Серьезный аргумент в борьбе с поставками российских углеводородов на европейские рынки. История с «грязной нефтью», считает политолог Алексей Мухин, обернется для нашей страны не только коммерческим ущербом, но и возросшими политическими рисками.
Европейские страны – получатели российской нефти по нефтепроводу «Дружба» ждут компенсации за ущерб, который понесла их инфраструктура от попадания «грязной нефти» из России. Впрочем, это лишь начало тех издержек, которые наша страна вынуждена будет нести из-за случившегося скандала.
Даже в годы «холодной войны», когда два лагеря находились в жестком идеологическом и экономическом противостоянии, ответственность России за качество поставок углеводородов на Запад была на высоте. И это служило серьезным аргументом и в нынешних спорах, в том числе и в отстаивании позиции по «Северному потоку». После истории с грязной нефтью ситуация может кардинально измениться.
«Впервые у США, которые пытаются перекрыть России выходы на европейские рынки, появился инструмент давления не только против экспорта российского газа, но и нефти хотя ранее в этой области Россия считалась неуязвимой и имела репутацию надёжного и ответственного поставщика», — отмечает политолог Алексей Мухин.
Газета Financial Times уже обратила внимание на то, что если поставки газа Москва еще могла использовать для разыгрывания политических сценариев в Европе и транзитных странах, то « нефть всегда оставалось в рамках бизнеса – как серьезный экспортный товар, критический источник пополнения бюджета государства».
Ситуация изменилась одномоментно. ЧП на «Дружбе» опровергло тезис о том, что Москва – надежный и заслуживающий доверия поставщик энергоресурсов, считает Financial Times, подчеркивая, что до сих пор именно этот тезис был ключевым аргументом Евросоюза в споре с США о необходимости российских нефти и газа для Европы.
ЧП на «Дружбе», когда по вине «Транснефти», один из крупнейших в мире нефтепроводов оказался загрязнен хлорорганическими соединениями, привело не просто к претензиям в адрес России со стороны Белоруссии, Польши, Чехии. Под ударом оказались влиятельные европейские союзники и партнеры Газпрома — Royal Dutch Shell, Uniper, Wintershall, Engie и OMV.
Ранее они, несмотря на нападки, отстаивали расширение возможностей поставок российского газа, которые обеспечат Европу долгосрочными и надежными поставками дешевых и доступных энергоресурсов. Теперь этот аргумент уже не выглядит так убедительно, и США с рядом европейских стран с еще большей активностью, отмечает Мухин, требуют от них прекратить финансовую поддержку «Северному потоку – 2».
Сначала против «Северного потока – 2» выступил министр энергетики США Рик Перри, напомнив о санкциях для проекта. А вскоре об этом же заявил и президент США Дональд Трамп.
Газпрому для завершения проекта нужно еще полгода минимум: компания стремиться закончить строительство до конца года. Примерно столько же «Транснефти» надо на ликвидачию последствий ЧП на «Дружбе». По признанию компании, чтобы окончательно очистить трубу надо 6-8 месяцев. Таким образом, все это время в качестве пиар сопровождения строительство «Северного потока – 2» будут сопровождать последствия ЧП.
И дело уже не в том, что начиная с 25 апреля, Россия теряет ежедневно по 80 млн долл. Дохода, а в тех имиджевых потерях, которые понесла репутация России.
Реакция на ситуацию Президента страны была довольно жесткой — на встрече с главой «Транснефти» Николаем Токаревым 30 апреля Владимир Путин, похоже, возложил ответственность за случившееся на нефтетранспортную монополию, заявив, что «система не сработала», а «ущерб для нас и экономический, и материальный, да и имиджевый очень серьезный».
Версия самой «Траснефти», попытавшейся переложить ответственность на диверсию некоей криминальной группировки, которая воровала нефть из трубопровода, похоже, ни у кого не вызывает доверия, отмечает Алексей Мухин. Тем более, что ни каких аргументов в пользу этой версии «Траснефть» не приводит, не говоря уже о том, что предотвратить международный скандал компании было вполне под силу, требовалось лишь своевременное принятие эффективных управленческих решений.
Как заявляет ряд источников в крупных нефтеперерабатывающих предприятиях, отмечает Мухин, «Транснефть» была уведомлена о проблеме «грязной нефти» задолго до того как 19 апреля «Белнефтехим», оперирующий Мозырским НПЗ в Белоруссии, заявил о резком росте содержания хлорорганики в сырье.
Ещё 2 апреля была остановлена нефть, идущая по низкосернистому трубопроводу на Волгоградский НПЗ. Следовательно, у «Транснефти» было время предотвратить катастрофу, полагает политолог. Однако нефтетранспортная монополия, похоже, закрыла глаза на проблему, и как утверждают эксперты, перенаправила «заразную нефть» в «Дружбу» через свою дочку «Транснефть-Приволга» — одну из крупнейших в Европе баз смешения нефти.
Руководство компании не могло не быть в курсе происходящего. Мало того, что Транснефть получала уведомления от российских НПЗ, как видно, её специалисты в ежедневном режиме были обязаны проверять базовые показатели качества нефти на каждом узле приема: плотность, содержание серы, содержание воды. Поэтому рассказы о «диверсантах» только ослабляют позиции «Транснефти». Лучше уж было бы признаться в собственной халатности, констатирует Алексей Мухин.
Как отметил, например, один из собеседников «Коммерсанта», «если хотели скрыть пропажу нефти, проще было воды налить». Тогда как польские специалисты заявили, что обнаружили, в загрязненной нефти хлороформ – вещество, которое в принципе не может содержаться в добычной нефти. Такие примеси свидетельствуют о том, что в трубу сливались непереработанные остатки нефтехимического производства, и, судя по всему, подобные «диверсии» осуществлялись систематически.
О пропаже нефти в «Транснефти» говорят давно. И информация о том, что компания покрывает, скажем так, несанкционированные изъятия качественной нефти, поставками второсортного сырья, для рынка в целом не открытие.
«Болезненная реакция менеджеров «Транснефти» объясняется стремлением прикрыть теневую коммерческую деятельность, — отмечает директор «Инфо-ТЭК Терминал» Рустам Танкаев. – Стоит напомнить, что компания из года в год самостоятельно и не предъявляя никаких обоснований, устанавливает размер норматива «усушки и утруски» при транспортировке нефти. Клиентов «Транснефти» не устраивает не только ничем не обоснованный норматив, но и сама практика изъятия из своей трубы в свою пользу остатков чужой нефти и нефтепродуктов».
Цитируя Танкаева, Мухин говорит о том, что «Транснефть» ежегодно изымает в свою пользу около миллиона тонн чужой нефти, а также около 50 тысяч тонн топлива по тысяче долларов за тонну. И это без каких-либо производственных издержек и налогов на добычу и переработку, которые ложаться на плечи собственников сырья.
Мухин приводит пример экономиста Михаила Хазина, который вспомнил об уголовном деле директора магазина «Елисеевский» Юрия Соколова, которого расстреляли в начале 80-х годов по обвинению в реализации неучтённых продтоваров. Именно эта история приходит в голову, когда заходит речь об объёмах неопознанной нефти и нефтепродуктов, которые, как считают участники рынка, легально или по «серым схемам» реализует Транснефть.
Однако в компании, похоже, заигрались, подставив страну, нанеся серьезный ущерб ее экономике и авторитету. И ведь еще неизвестно, чем вся эта история с «Дружбой» закончится.
